БОРЬБА БОЛЬШЕВИКОВ ПРОТИВ АНАРХИСТОВ ПО ВОПРОСАМ СТРОИТЕЛЬСТВА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА ГЛАВА  III

тесным кольцом сомкнётся вокруг своей боевой партии большевиков! Вся рабочая Москва пусть сплотится под знаменем власти Советов!»

Призывы Московского комитета большевиков широкие массы встретили с пониманием. В информационных сообщениях отмечалось, что выборы проходят в обстановке полного доверия РКП (б). В итоге их в Московский Совет не прошел ни один анархист.

Представители антигосударственников входили не только в Петроградский, Московский, Вологодский, но и в Советы других городов страны. И всюду выборы в них превращались в арену острой политической борьбы.

Саратовские анархисты, как и их московские единомышленники, на выборах 1920 г., заявляя о «святости беспартийности», обрушивались на Советскую власть, отвергали принципы и практику диктатуры пролетариата. «Анархисты, отрицая самую идею пролетарского государства, на практике подрывают работу Советской власти,— писала саратовская газета. — ...Поддерживать анархистов — это значит сознательно разрушить здание пролетарского государства»^!. Автор статьи выражал уверенность в том, что рабочие Саратова не попадутся на удочку мелкобуржуазных политиканов, в том числе и на удочку анархистов.

Чтобы помочь массам разобраться в политике, Саратовский комитет большевиков организовал диспут с анархистами. Первым докладчиком от большевиков выступил И. Вардин (И. В. Мгеладзе). Он показал, что, выступая против государства рабочего класса, анархисты приносят вред Советской власти. Докладчик требовал, чтобы анархисты дали перед собравшимися на диспут рабочими и красноармейцами ответ: за или против Советской власти они выступают? От группы анархистов-синдикалистов слово взял Жан (Макс Альтенберг, он же — Авенариус). Он говорил, что на заданные вопросы анархисты ответят через газету. Не желали отвечать на них и другие анархисты. Тогда в полемику вновь вступили большевики. Член губкома РКП (б) И. П. Флеровский говорил, что на практике многие анархисты признали необходимость власти и тем самым по существу признали крах анархизма. Секретарь губкома партии А. Криницкий разоблачил хвастливое заявление Жана, утверждавшего, будто анархизм—это сила. Он показал, что за анархистами нигде и никогда сколько-нибудь значительные слои рабочих не шли и что они не представляют самостоятельной реальной силы.

Подводя итоги диспута, один из участников его писал: «Никакого сочувствия среди рабочих и красноармейцев анархисты не встретили. Все симпатии присутствовавших были на стороне коммунистов»'. Эти наблюдения подтверждаются и итогами выборов в Саратовский Совет. В отчете избирательной комиссии, датированном 24 января 1920 г., сообщалось, что из 634 депутатов избрано 549 коммунистов². Среди депутатов не было ни одного анархиста.

Удельный вес анархистов в Советах был ничтожно мал. Но в стране имелась широкая социальная база для распространения их идей. Анархисты апеллировали к мелкобуржуазным предрассудкам масс в угоду своей политике, направленной против власти рабочего класса, против строительства органов Советской власти на основе принципа централизации. Мелкобуржуазная анархическая стихия, на роль знаменосца в которой претендовали так называемые идейные анархисты, являлась главной опасностью для диктатуры пролетариата. На эту стихию стремилась опереться буржуазная 'контрреволюция в своей 'борьбе за свержение Советской власти. Партия учитывала все эти обстоятельства и вела решительную борьбу с анархистскими идеями.

Несмотря на то что в первые годы Советской власти мелкобуржуазные слои составляли большинство населения страны, «идейным» анархистам не удалось повести их за собой даже в такие моменты, когда наблюдались колебания мелкобуржуазной стихии.

Главной причиной, ослаблявшей влияние анархистов на массы и сведшей его в конце концов на нет, была политика большевистской партии. Большевики противопоставили мелкобуржуазной революционности анархистов, этих «беспартийных» политиков, подлинно революционную, классовую, пролетарскую политику, отвечающую интересам трудящихся. Последовательное проведение ее в жизнь подрывало влияние как мелкобуржуазных партий, так и анархистов. Менее сознательные элементы трудящихся, на собственном опыте убеждаясь в   правильности   политики большевиков,   порывали   со своими прежними духовными руководителями и переходили к активной поддержке партии Ленина.