БОРЬБА БОЛЬШЕВИКОВ ПРОТИВ АНАРХИСТОВ ПО ВОПРОСАМ СТРОИТЕЛЬСТВА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА ГЛАВА  III

«Порою мне отчетливо ясно, что правда у большевиков и что мне надо безраздельно уйти к ним»²,— записывает в своем дневнике Д. Фурманов. Но сразу он на это не решился. В июле 1918 г., переборов колебания, Д. Фурманов порвал с анархистами и вступил в Коммунистическую партию.

Что касается группы А.  Гордина, то она,  как и  ее руководитель, колебалась. Во время выборов в Московский Совет в  марте  1920 г. А.  Гордин,  как известно, выступал против Советской власти. Прошло несколько месяцев, и он вновь меняет свою позицию. 30 августа 1920 г. от имени «Первого социотехникума» Гордин пишет заявление В. И. Ленину, в котором осуждает старый анархизм, отмежевывается от него. В выработанной тогда  Гординым платформе, послужившей основой для формирования секции анархистов-универсалистов, говорилось,   что   «переходное    время    немыслимо без диктатуры»  так  как  «для  насильников  и  эксплуататоров должна существовать власть, т. е., им продиктованная, для них обязательная и принудительная, воля трудящихся», что «паразитические и насильственные элементы должны быть лишены всех политических прав и экономических привилегий...»³. Гординскую платформу подписали Г. Аскаров, В. Бармаш, И. Шапиро, Лев Черный и другие видные анархисты.

В 1921 г. Г. Аскаров признавал, что, направляя удары против социалистического государства, «мы, несомненно, невероятно сокращаем нашу революционнуюэнергию». Он заявлял, что уроки Октябрьской революции привели анархистов к признанию социалистическогогосударства реально существующим фактом'. Однакодля большинства анархистов-универсалистов признаниеСоветского государства и готовности участвовать в государственном строительстве оставались пустой болтовней.

В развернувшейся ожесточенной борьбе за сохранение завоеваний революции, против белогвардейцев и интервентов у части анархистов, которая признала необходимость сотрудничать с Советской властью и выразила готовность активно участвовать в работе ее органов, теоретические расхождения с большевиками отходили на второй план. Вместе с большевиками шли они на фронты гражданской войны сражаться за диктатуру пролетариата. В их числе был один из теоретиков анархизма, И. С. Гроссман-Рощин, который в годы гражданской войны активно сотрудничал с Советской властью. 15 мая 1919 г. он прибыл в Гуляй-Поле, чтобы противодействовать присоединению Махно к контрреволюционному мятежу атамана Григорьева. Конечно, Гроссман-Рощин оставался анархистом, но видел, что в навязанной белогвардейцами и иностранными интервентами Советской власти войне решалась судьба Родины. Он писал: «Всемирный империализм путем блокады, нашествий не дает нам сделаться производственным организмом. Он заставляет нас заменить логику производства... логикой военщины — мат[ерью] государственной необходимости» ². Гроссман-Рощин-анархиет отрицал необходимость государства при переходе от капитализма к социализму, считал «логику производства матерью свободы», и если большевики вынуждены были заменить ее «логикой военщины», то причина этого в нашествии империалистических держав против Советской России. И. Гроссман-Рощин правильно оценивал опасность, которая надвигалась на Родину со стороны ее внешних врагов, и по существу признавал закономерность борьбы большевиков за укрепление Советского государства и его армии.

Колеблющиеся анархисты тоже вынуждены были пересмотреть свое отношение к Советам и переходили либо в лагерь буржуазной контрреволюции, либо в лагерь защитников Советской власти. Одни встали на сторону белогвардейцев, махновцев, на путь политического бандитизма, ожесточенно сражаясь против Советской власти, другие помогали Советскому государству в борьбе против внутренней контрреволюции и иноземных захватчиков. Но в 1919—1920 гг. их дифференциация еще не завершилась: они не решались твердо встать ни на сторону Советской власти, ни открыто перейти в стан белогвардейцев и интервентов. Характерно в этом отно