ВВЕДЕНИЕ

Карелина об издании еженедельного журнала, постановило: «Предложить Государственному издательству разрешить журнал, а Президиуму ВЦИК дать средства». 20 ноября ВЦИК отпустил на эти цели 250 тыс. руб. Те, кто вел антисоветскую пропаганду, но не применял оружия в борьбе против Советской власти, существовали полулегально. По отношению к анархистам, ведущим вооруженную борьбу против Советской власти, органы диктатуры пролетариата принимали меры по всей строгости советских законов.

Хочется возразить В. В. Комину. Он пишет, что Советская власть запретила в апреле 1918 г. деятельность Московской федерации анархистов, в 1919 г. — Всероссийской федерации анархической молодежи, в конце 1921 г.— анархистов-универсалистов. Но ведь представители московских анархистов в 1918—1921 гг. входили в состав Советов (см. таблицу 7 «Приложения»), анархисты-универсалисты были среди делегатов Всероссийских съездов Советов даже в 1922 г.

Беспощадно подавляя анархистскую контрреволюцию, применяя по отношению к ней силу карательных органов Советской власти, Коммунистическая партия не преследовала «анархистскую идею». Большевики ясно понимали, что идеи должны побеждаться идеями, что то незначительное влияние псевдореволюционных идей анархизма, которое имело место, может быть преодолено не путем администрирования, а мерами идейного воздействия. Коммунистическая партия знала и то, что некоторое увлечение анархистскими идеями носило временный характер, и считала своим долгом помочь заблуждавшимся освободиться от ошибочных воззрений, привитых крикливой пропагандой анархистских идеологов.

Главной   формой   борьбы   была   борьба   идеологическая. И не случайно основной акцент в настоящей книге сделан на идейную борьбу Коммунистической партии против анархизма. В печатной и устной агитации, в пропаганде партия доказывала жизненность марксизма-ленинизма, подвергала критике ошибочность анархистских учений,  разоблачала  повороты  идеологов  анархизма  в сторону буржуазно-помещичьей контрреволюции. А жизненный опыт, практика советского строительства, гражданская   война   подтверждали   правильность   политики большевиков.   Поддерживавшие    анархистов    отсталые слои населения, пройдя школу острой классовой борьбы, не могли не заметить, что слова и дела у анархистских вожаков расходятся. Ратуя за социализм и даже за коммунизм, они на деле вели борьбу против Советской власти и Коммунистической партии, объективно усиливая тем самым позиции   врагов   коммунизма, контрреволюционной буржуазии. Перед рабочими — приверженцами анархизма, естественно, вставал вопрос: не ошибаются ли они в выборе пути? Практический опыт анархистского движения давал ясный и определенный ответ. Действия «Черной гвардии», «Анархистов подполья», банд Махно и союз анархистов с белогвардейским генералом Козловским в кронштадтском мятеже — все это убеждало рабочих в том, что дальнейшая поддержка анархистов приведет их в лагерь буржуазной контрреволюции. История борьбы   Коммунистической   партии   против анархизма  в  годы  Советской  власти  нашла  известное отражение в общей исторической советской литературе. Эта   тема   наиболее   полно   представлена  в  «Истории гражданской войны в СССР» и многотомной «Истории КПСС»', но ряд важных  моментов этой  борьбы  авторами названных трудов не затронут. В частности, обойдены такие вопросы, как борьба с анархизмом по вопросам  государственного  строительства,   проведения  принципов    демократического    централизма    в управлении промышленностью, организации производства на национализированных предприятиях, и некоторые другие. Отрывочные сведения о борьбе Коммунистической партии против анархизма в послеоктябрьский период содержатся в монографиях Б. М. Морозова «Партия и Советы в Октябрьской революции»  (М.,  1966)  и И. Я. Трифонова «Классы и классовая борьба в начале нэпа. 1921 —1923» (Л., 1964), в коллективном труде «Советы в первый год пролетарской диктатуры» (М., 1967), в работах В. А. Ка-дейкина, А. Л. Фраймана и других, посвященных борьбе за власть Советов в отдельных районах страны.

Борьба большевиков против анархистов неизбежно переплеталась с борьбой против меньшевиков и эсеров. Эти партии представляли мелкобуржуазную демократию в России, а на крайнем левом фланге ее стоял анархизм. Многие черты, присущие меньшевикам и эсерам, были свойственны и анархистам. И не только с точки зрения социальных корней — мелкобуржуазная стихия, но и идейной — теория стихийности. И коль скоро эсеро-меньшевизм и анархизм суть две разновидности оппортунизма, то естественно и то, что удары, направленные большевиками против первой, одновременно били и по второй.

Отдельные исследователи, рассматривая историю