ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ АНАРХИЗМА В РОССИИ ГЛАВА    I

фискации помещичьих имений, отмены частной собственности на землю и перераспределения земли в пользу трудящегося крестьянства произошел процесс осереднячивания деревни—мелкое товарное производство стало еще более массовым. «Крестьянское хозяйство,— писал В. И. Ленин,— продолжает оставаться мелким товарным производствам. Здесь мы имеем чрезвычайно широкую и имеющую очень глубокие, очень прочные корни, базу капитализма. На этой базе капитализм сохраняется и возрождается вновь — в самой ожесточенной борьбе с коммунизмом». В ходе своего развития мелкое товарное производство стихийно и в массовом масштабе рождало капитализм. Но оно выступало и против крупного .капиталистического производства, так как последнее несло ему разорение и гибель. Такова диалектика истории. В этой двойственности — источник анархистских настроений среди мелкобуржуазных слоев населения.

- Социальная база для распространения идей анархизма в России имелась более чем обширная. В дореволюционной Росши 85% населения составляли крестьяне. Преобладание мелкобуржуазного крестьянства .сохранялось и долгие годы после установления Советской власти. В результате векового помещичьего гнета в крестьянстве накопились горы ненависти и злобы .к помещичьему государству, стихийно сложились антигосударственные настроения, которые после победы Великой Октябрьской социалистической революции рассеялись не сразу. Конечно, эти настроения, сложившиеся у крестьян, нельзя отождествлять с анархизмом. Но при определенных условиях они могли стать базой для возникновения стихийного анархизма. Ведя свою агитацию и пропаганду, анархистские вожаки стремились превратить политически отсталых крестьян в (сознательных анархистов.

Питательную почву для распространения индивидуалистического мировоззрения анархизма представляли мелкие частные собственники — кустари и ремесленники, а также часть интеллигенции, которая получала невысокие оклады и сочетала работу по найму с частной практикой. .Последнее обстоятельство обеспечивало этой части интеллигенции относительную самостоятельность, что придавало ей мелкобуржуазный характер.

Восприимчивыми к мнимо революционной проповеди анархистских идеологов могли оказаться определенные прослойки рабочего класса. По подсчетам Л. С. Гапонен-ко, в 1917 г. в России насчитывалось почти 20 млн. наемных рабочих, из них около половины (рабочие, занятые на дому, в кустарной мелкой городской и сельской промышленности, прислуга и т. д.)  могли быть отнесены к «мелкобуржуазным слоям» рабочего класса и, таким образом, являлись известной социальной базой анархизма. Кроме того, среди промышленных, строительных и транспортных рабочих было немало выходцев из мелкобуржуазной среды (в годы первой мировой войны эта прослойка значительно усилилась), привнесших в рабочий класс груз воззрений мелкого буржуа и, следовательно, составлявших благоприятную среду для «произрастания» анархистской идеологии, других оппортунистических взглядов. Как и мелкие крестьяне, эти прослойки рабочих были заражены антигосударственными настроениями, сложившимися под гнетом эксплуататорского государства, и в определенной ситуации могли породить стихийный анархизм.

Стихийными анархистами были уголовные элементы— ярые противники пролетарского государства, охраняющего революционный порядок и регулирующего взаимоотношения между гражданами на основе советских законов. После победы Октября сохранился еще один источник стихийного анархизма — разлагающаяся старая армия. Этот процесс, начавшийся еще задолго до Октября, естественно, не мог прекратиться сразу с установлением Советской власти, а антигосударственная пропаганда анархистов усиливала его.

Извращая социальную сущность анархистского движения, в России, современные антикоммунисты изображают его как пролетарское. Английский буржуазный историк Д. Джоул пишет: «...анархизм является движением рабочего класса». Ту же версию поддерживает американский историк П. Аврич: он считает, что анархистские группы, возникшие в 1917 г. в Петрограде и других городах, вербовали членов главным образом из рабочего класса, и для доказательства своего тезиса указывает на Московский союз анархистов (организация пекарей и рабочих пищевой промышленности). Однако этот пример ие только не подтверждает положение о пролетарском характере анархистского движения, а, напротив, говорит о его мелкобуржуазности, ибо в 1917—1921 гг. в составе пекарей преобладали выходцы из мелкобуржуазной среды.