2. Лозунг «третьей революции»

Еще накануне Октябрьской революции начинается, а после установления Советской власти 'Особенно усиливается переход именно этих масс в лагерь врагов революции. Анархисты строили свои расчеты на том, что большевики не .сумеют удовлетворить же стремления трудящихся масс, в частности немедленно и коренным образом улучшить их материальное положение.

Контрреволюционная буржуазия понимала, что крики анархистов об уничтожении капитала оставались пустой трескотней, а их призывы к «третьей революции» имели реальное содержание — свержение диктатуры пролетариата. Это вполне устраивало буржуазную контрреволюцию.

Мелкие разрозненные анархистские группы, ведшие агитацию иод лозунгом «третьей революции», не представляли реальной опасности для большевиков, победивших более могущественную силу —организованную буржуазию. Иначе обстояло дело со стихийным анархизмом, а его, как писал В. И. Ленин, было немало. «Идейные» анархисты стремились опереться на-эту силу, чтобы осуществить .свои замыслы. Слияние «идейного» анархизма со 'стихийным представляло реальную опасность, с которой большевистская партия не могла не считаться. Стихийный анархизм проявлялся ib самых различных формах и представлял собой неоформленную массу. Он был так же многолик, как и мелкобуржуазная стихия, питавшая его.

Особенно грозную опасность представлял стихийный анархизм, охвативший часть солдат и матросов разлагающейся старой армии. Иногда они превращались в бандитские группы, действующие под флагом анархизма. Одним из очагов анархо-бандитизма в столице была казарма 2-го балтийского флотского экипажа. Председателем матросского революционного -комитета части был участник штурма Зимнего А. Г. Железняков, авторитет которого среди матросов-анархистов уже пошатнулся. Он активно боролся за Советскую власть и считал своим долгом сотрудничать с ней. «Бунтарям» — бойцам «третьей революции» это не нравилось. Во флотском экипаже брала верх наиболее буйная часть матросов. Их вожаком становился старший брат Железняко-ва, тоже считавший себя анархистом.

Зачастили к матросам проповедники безвластья. 13 декабря 1917 д\ на собрании Петроградской федерации анархистских групп матрос балтийского экипажа сообщал, что «идеи анархизма хорошо прививаются у них, что были лекции анархистов-синдикалистов, что матросы сочувствуют не только синдикализму, а и чистому анархизму» '. В теориях, конечно, матросы разбирались слабо. Свое ухарство, стихийное бунтарство, являвшееся реакцией на муштру старых царских времен, они выдавали за анархизм. И вот на такую «благодатную» почву бросали свои «семена» агитаторы безвластья, эти «пророки» «третьей революции». Всходы не заставили себя долго ждать. «У нас бунт! Власть решили взять в свои руки, аресты производят...»² — докладывал матрос 2-го флотского экипажа в Комитете по борьбе с погромами, созданном после Октябрьской революции при Петроградском Совете.

Во 2-й флотский экипаж из Смольного была направлена 'следственная .комиссия во главе с В. Д. Бояч-Бруе-вичвм для разбора дела о самовольном аресте анархо-погромщикамя трех офицерав старой армии. Двоих из них бандиты расстреляли, не дождавшись .конца следствия, третьего взяла под свою охрану комиссия из Смольного. Назревал конфликт. «Все страшно возбуждены. Рвутся на улицы, и еле-еле удается их сдержать» \— сообщал в Смольный А. Г. Железняков.

Разгулявшихся матросов, ставших объективно союзниками белогвардейцев, нужно было обуздать. Для охраны столицы от  погромщиков  привели в боевую готовность Волынский и Егерский полки, броневики Петропавловской  крепости.  К зданию  флотского   экипажа   был послан усиленный вооруженный отряд. Принятые органами Советской власти меры против погромщиков анархисты   истолковали    как   подготовку    большевистского наступления  на анархизм.   «...Большевики  уже  теперь подготавливают  поход  против  нас,  анархистов»²,— писала их газета.

Во флотском экипаже не все матросы одобряли действия анархо-погромщиков. А. Г. Железняков и члены революционного комитета со значительной частью матросов направились под улюлюканье и свист пьяной братии к Смольному, а вскоре А. Г. Железняков отобрал из своей группы около 200 человек, на которых можно было положиться, и попросил отправить на фронт³. В боях с белогвардейскими бандами на юге Украины матрос Железняк, как его уважительно звали, проявил героизм, его подвиги воспеты в стихах и песнях. В памяти народной А. Г.